С.В. Михалков. "Дядя Стёпа в Красной армии" (1940)
На заставе смех и шёпот,
Разговоры у крыльца, —
Примеряет дядя Степа
Форму красного бойца.
Но бойцу такого роста
Подобрать шинель не просто
Он затянется ремнём,
А шинель трещит на нём,
Гимнастёрка коротка, —
До локтя видна рука.
Сапоги несут со склада,
Для степановой ноги,
Даже мерить их не надо —
Не годятся сапоги.
Интендант стоит — смеётся:
— Не предвиден рост такой.
Все довольствие придётся
Шить в военной мастерской.
На границе есть застава,
О заставе этой — слава.
Дядя Степа скоро год
На заставе той живёт.
Он живёт на всём готовом,
Он привык к порядкам новым,
Он всегда стоит в строю
Самым первым, на краю.
Знают лично дядю Степу
Все начальники застав.
Уважает дядю Степу
Пограничный начсостав.
Он зелёные петлицы
Носит с гордостью большой,
Срочной службе на границе
Отдаёт себя душой.
Тёмной ночью, в поздний час
Объявил майор приказ.
В темноте на правом фланге
Раздаётся Стёпин бас:
«Я готов служить народу,
Нашим братьям, землякам,
Чтоб навечно дать свободу
Батракам и беднякам.
Я возьму сегодня в бой
Пограничный столб с собой,
И он в землю будет врыт,
Где мне родина велит».
Наступают наши части,
Отступает, польский пан.
Мы несём с собою счастье
Для рабочих и крестьян.
Занят Львов, и взято Гродно,
За спиной бойцов Столбцы.
Мощной силою народной
В бой бросаются бойцы.
Вот идёт, нахмурив брови,
Дядя Степа — рядовой.
На лету гранаты ловит
У себя над головой.
Взял вельможный офицер
Дядю Степу на прицел.
Залп.
Рассеял ветер дым —
Стёпа цел и невредим.
Поднял руки бледный пан,
Перед ним стоит Степан.
Дядя Стёпа, как игрушку,
Отпихнул ногою пушку:
«Прóшу пане, сдать наган,
Прóшу в плен, вельможный пан».
Не хотят солдаты драться,
А хотят идти сдаваться.
Офицер кричит: «За мной!»
А солдат кричит: «Домой!»
Вылезает из окопа
Офицер-парламентёр.
А навстречу дядя Стёпа —
Бывший слесарь и монтёр.
Офицер идёт к монтёру:
«Что вы просите от нас?»
А в ответ парламентёру
Раздаётся Стёпин бас,
Говорит Степан: «Солдаты,
Украинцы-земляки,
Белорусские ребята,
Польских панов батраки,
Мы пришли не с вами драться, —
Мы несём конец панам,
Выходите к нам брататься,
Подходите, братцы, к нам!
Вас в деревне ждёт работа,
Вам домой давно пора!»
И пятьсот солдатских глоток
Громко крикнули: «Ура!»
И пятьсот солдат вздохнули,
Что идти не нужно в бой,
И пятьсот штыков воткнули
Прямо в землю пред собой.
На вагонах всюду пломбы,
А в вагонах всюду бомбы,
В длинных ящиках патроны,
На платформе броневик.
Тянет польские вагоны
Очень старый паровик.
Паровик ползёт, гудит,
Машинист вперёд глядит,
Машинист — рабочий парень –
Офицеру говорит:
«От вокзала до вокзала
•Сделал рейсов я немало.
Но готов идти на спор,
Это — новый семафор».
Подъезжают к семафору,
Что такое за обман? —
Никакого семафора,
На пути стоит Степан,
Он стоит и говорит:
«Не спешите, не горит!
Я нарочно поднял руку
Показать, что путь закрыт.
Руки вверх! Оружье вниз!
Выходите, машинист.
Вылезайте, офицер —
Этот груз для СССР!»
Офицер стоит, трясётся,
Машинист над ним смеётся,
И в душе доволен он,
Что задержан эшелон.
Без бензина, без резины,
В чистом поле, вдоль шоссе
На боку лежат машины
Покалеченные все.
Мимо них идут солдаты
Без начальства, без штыка,
Без винтовки, без гранаты —
Их дорога далека:
Кто к жене, а кто к невесте,
Чтобы жить с родною вместе,
Чтобы хлеб не сеять панский
А рабочий и селянский,
Печи класть, коней ковать,
Жить, ни с кем не воевать.
Украинцы и евреи,
И поляки — батраки…
Рядом катят батареи
Наши красные полки.
Громыхают наши танки,
Пулемётные тачанки,
Тягачи, грузовики,
Кухни и броневики.
И ведут их командиры
И бойцы — большевики.
Ясный день. Не видно дыма,
Не слышна нигде стрельба.
Вот идут связисты мимо
Телеграфного столба,
Посмотрели: «Вот беда!» —
Перебиты провода,
Это значит, нету связи
Ни туда и ни сюда.
Командир наверх глядит,
Командир полка сердит,
Командиру, как нарочно,
Этот провод нужен срочно.
Обратились к дяде Стёпе:
«Помогите нам в беде».
Отвечает дядя Степа:
«Нужен провод? Срочно? Где?»
Заработал телефон.
И никто не удивлён —
Дяде Степе из-за роста
Быть связистом очень просто.
Старый граф магнат, помещик
В чемодан бросает вещи —
На рассвете он бежит,
Путь в Румынию лежит.
Панский пёс — лохматый, сонный —
Чешет спину у крыльца…
С командиром отделённым
Шли в именье два бойца,
Вдруг забор, а на заборе
Стёкла вставлены торчком,
И ворота на запоре,
И калитка под замком.
Заглянул Степан во двор
Через каменный забор,
Руку сверху протянул,
Все запоры отомкнул,
И повёл Степан бойцов
Прямо к пану на крыльцо.
Задохнулся пан от злости:
«Что за люди? Что за гости?
Безобразие в стране!
Гайдуки, скорей ко мне!»
Арестован польский пан,
Говорит ему Степан:
«Вы в Румынию спешили,
Только нам не по пути.
Мы, бойцы, сейчас решили
Вас поближе отвезти.
Мы поедем налегке
На простом грузовике,
Мне в такой малолитражке
С вами рядом негде сесть.
И надел шофёр фуражку,
И Степану отдал честь.
У реки камыш дрожит,
В камышах боец лежит.
Он лежит, и встать не может —
Помогите! С ним беда!
Только врач ему поможет,
Санитары, все сюда!
Прибежали два бойца,
А на Стёпе нет лица:
«Поскорей сапог снимайте
Рана свежая горит,
Поспокойней поднимайте!»
Дядя Стёпа говорит:
«Я упал куда попало —
Не хватило больше сил,
Я живого генерала
При паденье придавил.
Как бы этот генерал
В суматохе не удрал».
Дядя Стёпа в ногу ранен,
Он лежит без сапога,
Двадцатью двумя бинтами
Забинтована нога.
Громко хлопнула калитка,
Это — почта в лазарет.
Дяде Стёпе есть открытка,
Три газеты и пакет.
Развернул Степан газету
И приятно удивлён —
На странице два портрета,
На одном портрете он.
Прочитал Степан бумагу
И приятно удивлён —
Он узнал, что за отвагу
Он медалью награжден.
И забыв, что ноет рана,
Что вставать запрещено,
Поднялся боец с дивана,
Отворил во двор окно.
И вошёл в палату ветер,
Солнце львовское вошло,
Заиграло на паркете
И на стенах расцвело.
И сказал Степан: «Ребята,
Хорошо на свете жить!
Хорошо у нас, ребята,
В Красной армии служить!»
